Республиканский центр развития традиционной культуры

Семейно-бытовое обрядовое творчество – уникальное наследие каждого народа, аккумулировавшее древнейшие воззрения, многопрофильные знания Человека о мире, о человеке и взаимоотношениях его с Природой.

Человек рождался, жил и умирал под регуляцией обряда,  переходы индивида из одного жизненного этапа на другой санкционировались семейными, родовыми празднествами. Обрядовый фольклор с социологической точки зрения приобщал человека к законам общества и представлял собой институт воспитания тела и духа, школу творческих начал, а с другой, филологической точки зрения, обрядовый фольклор – это уникальный образец народного творчества, художественно обобщивший архаичные реалии, верования, быт.

С 3 по 15 июля 2006 года экспедицией  Госцентра  татарского фольклора велся сбор полевых этнофольклорных материалов на территории компактного проживания татар Саратовской области и Республики Мордовия. Собранная информация позволяет составить общее представление о семейно-бытовом обрядовом комплексе татар, проживающих  в вышеназванных территориях середины-конца ХХ в., а также отразить современную ситуацию, что и предполагается сделать в настоящей статье.

Следует отметить, что целью данной статьи является общий обзор семейно-бытовых обрядов, который будет носить предварительный характер, поскольку собранный полевой материал обработан еще не полностью.

 Семейно-бытовые обряды - обряды и обычаи, связанные с рождением детей, свадебный обряд и обряды, связанные со смертью и загробным существованием человека –  являются наиболее значимым элементом в духовной жизни человека, которые были и остаются одними из основных социальных институтов в структуре общества. Это инструмент гармоничного жизневедения, механизм, обеспечивающий устойчивость этноса во  времени и пространстве.

Обычаи и обряды, связанные с рождением детей, являются важным компонентом мирового фонда традиционной культуры.

Еще до наступления родов опасения за их благополучный исход и желание заранее узнать пол и, хотя отчасти судьбу младенца заставляет волноваться и беспокоиться не только беременную женщину, но и близких ее родственников.

Мысль женщины, готовящейся стать матерью, преимущественно сосредотачивается на соблюдение определенных преданием обрядов, гарантирующих спокойствие и счастье ожидаемого младенца. Масса поверий, запретов, связанных с беременностью, имеет целью обеспечить предстоящие роды и сохранить плод невредимым.

Распространены поверья в неблагополучные и трудные роды, если не придерживаться в течение всей беременности некоторых правил. Например, нельзя беременной женщине перешагивать через палку, нельзя допустить, чтобы кто-нибудь перешагнул через женщину в положении – считается, что ребенок в утробе матери может принять поперечное предлежание; из таких же соображений запрещается мыть потолок;  нельзя ей смотреть на покойника, иначе ребенок родится с белым, как у покойника лицом. Избежать такой участи можно, по поверью, если  прикрепить к полу одежды иголку или булавку вниз головой. Существует также поверье в испуг, причем в особенности опасным считается зрелище пожара. Любое прикосновение к своему телу в этот момент, особенно к лицу, голове, может привести к тому, что на теле ребенка могут образоваться темно-красные кровяные пятна.

Рождение также окружено значительным количеством любопытных обрядов, идущих из глубокой древности и раскрывающих воззрение древнего человека на беременную женщину и ребенка, на их положение в семействе. В родильных и нарекательных обрядах нельзя не видеть некоторые нравственные основы: мотивами их служат радость при появлении нового члена семьи, его торжественное признание и привлечение к нему покровительственных высших сил для устранения бедствий и увеличения счастья.

В памяти пожилых людей еще живы воспоминания о «кендек әби» - бабке-повитухе, при помощи которой на свет появлялся долгожданный ребенок. Для облегчения родов прибегали к разного рода приемам и манипуляциям, имеющих большей частью символическое значение. Во многих местах во время родов развязывали все узлы на платье, расстегивали пуговицы, расплетали косу. Особое внимание уделялось детскому «месту», которое заботливо зарывалось в землю, чаще в подпол. Туда же закапывали и пуповину ребенка, отпадавшей через несколько дней после родов. Последняя, по словам информантов, обладает силой притяжения, другими словами, не отпускает далеко своего хозяина, всегда тянет его домой. В других случаях пуповина высушивается и убирается матерью на сбережение.

Новорожденному грозят многочисленные опасности со стороны злых духов. Во избежание подмены новорожденного ребенка нечистой силой стараются не оставлять его одного в доме, а если и приходится, кладут к его изголовью металлические предметы, как нож, ножницы или различные книги с молитвой.

Болезненное состояние ребенка, обеспокоенное родительское чувство чадолюбия, по народным воззрениям, может быть устранено соблюдением известных завещанных предками обычаев. Наблюдается частое обращение к разным заговорам «өшкерү» в случаях, если ребенок  беспокоится, плохо спит, если чем-то очень напуган или  пострадал от «худого глаза».

Ребенок, являющийся недостаточно сформированным в социальном смысле существом, продолжает быть объектом разнообразных обрядовых действий на протяжении первых лет жизни. Все они призваны придать ему те или иные качества настоящего человека. Первое пострижение ребенка происходит после 40 дней. Волосы эти и первые постриженные ногти необходимо обязательно хранить, что и выполняется с большой аккуратностью. Считается, что волосы первого пострига помогают от сглаза. Для этого необходимо окуривать ребенка этими волосами. Когда выпадает зуб у детей, его кидают на потолок или в подпол, приговаривая при этом: «Мә сиңа сүәк теш, каны балама тимер теш! » («На тебе костяной зуб, дай моему ребенку железный зуб!») Если ребенок долго не ходит, то существует на это поверье, что у него ноги спутаны, их надо распутать. Выставив ребенка перед табуном,  прокатывают между его ног яйцо и обыкновенным ножом «перерезывают ноги», и от этого он начинает ходить. Центральным событием в этом ряду во все времена было и остается ритуал «исем кушу» (нарекание). Имя ребенку должны давать в течение первых же дней своей жизни – иначе он может заболеть, его может «подменить» нечистая сила.

Свадебный обряд в духовной культуре любого народа занимает, пожалуй, центральное положение как по сохранности элементов, так и по объему обрядово-ритуальных действий, фольклорных текстов, атрибутов, действующих лиц, словаря.

Для сватовства и сговора в настоящее время характерно значительное возрастание роли самих молодых людей в договоренности о браке. Оно теперь практически сводится к однократному посещению сватами дома невесты, во время которого обсуждается весь комплекс вопросов, связанных  с подготовкой к свадьбе.

Хотя свадебный цикл по сравнению с другими видами семейной обрядовой практики сохранил наименьшее количество ритуалов, связанных с применением магии, все же и здесь можно наблюдать некоторые моменты магии. Человек, на которого возложены обязанности сватовства, не должен проходить в ту половину дома, которая находится за матицей («вхождение» на чужую территорию чревато возможностью неудачи, сглаза сватовства); он должен стараться идти только по одной половице, не переступая при этом на другие, обеспечивая тем самым прямую, ровную жизнь молодым. В момент прочтения «никах» - свадебной молитвы, посвященной бракосочетанию, невесте расплетают косу, расстегивают пуговицы, развязывают пояса на одежде, объясняя это тем, что как во время никаха ее ничего не стесняет, так и в будущей совместной с мужем жизни не будет трудностей и притеснений. Обязательным атрибутом никаха является вода – «никах суы». Молодые эту воду пьют, потом умываются ей. Особое предназначение имеет и полотенце, прикрывавшее графину с водой – им вытираются только молодые, оно никак не должно попасть в чужие руки, дабы не испортился никах. На свадьбе возрастает «опасность» вмешательства со стороны недобрых сил с целью как-то изменить ход событий или наведения порчи молодым, поэтому активно используются профилактические действия. Считается, что жених подвержен большому риску сглаза еще на никахе. Он заходит в дом невесты, окруженный своими родственниками, чтобы никто не смог до него дотронуться. В противном случае могут пострадать его репродуктивные способности. Большую опасность для молодых представляет баня. Необходимость в охране бани от действий злоумышленников связана с представлением людей о том, что баня всегда считалась местом каким-то нечистым и опасным.

Встреча молодых в доме жениха также сопряжена магией. Обычай, по которому невеста должна вставать на подушку или вывернутую шубу при входе в дом жениха, связана с тем, что в традиционных представлениях мягкие  предметы имеют охранное, магическое значение. Интересно также то обстоятельство, что в этот момент перед новобрачными держат два зеркала. Взглянувших и увидевших в них свое светлое и  беспрепятственное будущее молодых, должны  быстро пропустить и сомкнуть за спинами эти зеркала, так, чтобы другие не успели пройти. Объясняется данное действие обеспечением молодой паре мирной жизни, раскрытием перед ними дороги, не пересеченной посторонними.

Наряду с предохранительной сохраняется в свадебном обряде и продуцирующая магия. Невесте дают подержать на коленях маленького ребенка, преимущественно мальчика, стараясь при этом выбрать его из многодетной семьи. Стелить постель для первой брачной ночи поручается женщине-родственнице с одним «никахом», живущей в счастливом браке. Благопожелания, которыми она сопровождает свою работу, направлены на чадородие, любовь.  

В семье жениха молодую знакомили с водным источником, с домом, в котором ей предстояло жить, с хозяйственными постройками, с баней. И поныне у татар, проживающих в Мордовии сохраняется традиция подвести невесту к печи  со словами «Аз йокла, күп эшлә!» («Мало спи, много работай!»). Данный обычай связан с обрядом перехода в новый дом как таковой, поскольку для молодой дом ее мужа – новый дом. Таким образом, можно сказать, что, совершая эти действия, нового члена семьи знакомили с «домашними духами» (ияләр).

Представления о смерти и загробном существовании человека, реализованные  в похоронно-поминальной обрядности, поверьях, системе бытовой регламентации поведения занимают важное место в духовной культуре татар вышеназванных регионов.

Похоронный обрядовый цикл подразделяется на три этапа: предпогребальный, погребальный и поминальный.

Подготовка к похоронному обряду начинается задолго до смерти, в определенном смысле она происходит в течение всей жизни. Многие пожилые женщины собирают «үлемтек» («смертный узел») – предметы, необходимые в процессе подготовки умершего человека к погребению. Это отрезы марли, нитки, иголки для того, чтобы сшить «кәфенлек» (саван), мыло для обмывания тела, полотенца, необходимые для раздачи участникам погребения. Откладывают деньги, на которые будут поминать умершего. Все эти хлопоты отнюдь не отмечены мрачностью, напротив, считается, что «смертный узел» пророчит долгую жизнь.

В среде некоторых верующих женщин принято собирать волосы, ногти, чтобы впоследствии положить их с собой в могилу. По бытующему поверью, умершему придется держать ответ перед Аллахом за каждый свой волос и ногть. Другие же предпочитают бросать их в печь со словами: «Дөньялыкта көл булсын, ахирәттә гөл булсын!», что означает «В миру пусть станет золой, на том свете пусть будет цветком!»

С возрастом приготовления к смерти становятся все более явными. Само наступление старости уже особым образом маркировано. Началом перехода человека в иной мир рассматриваются определенные биологические признаки старения, как седина, выпадание зубов, слепота, немочность.

Заранее своей смерти никто не знает, она нарекается человеку при рождении, и изменить что-либо нельзя, можно лишь угадать, определить по различным признакам приближение трагических событий. О близкой смерти, по словам информантов, свидетельствует поведение некоторых животных и птиц (крик ворона, лай собаки в течение нескольких дней подряд). Знаком смерти считается увидеть во сне сруб (отождествление его с переходом в «новый дом»), вспаханную землю. Сломанная матица, разрушенная печь во сне разгадываются как смерть родителей. Нередко при обмывании обращают внимание на  состояние тела умершего – если оно рыхлое, ожидается скорая смерть. Прихода смерти к третьему человеку ждут и при случае, когда похороны двоих пришлись на первые 40 дней.

По представлению жителей исследуемых регионов облик Смерти рисуется в виде человека в белом, который приходит за своей жертвой с мечом. Окровавленный меч он вытирает полотенцем, которое висит тут же на изголовье умирающего. Существует страх быть забрызганным кровью умирающего, во избежание которого советуют держаться подальше от его ложа во время испускания духа.

Подготовкой тела к погребению занимаются определенные люди – женщины-старушки и мужчины-старики, для которых обмывать покойника является своего рода профессией. По обычаю этим людям принято раздавать рубашку, платье или отрезы материи. Считается, что они превращаются в покрывало, защищающее от беспощадного огня  в аду. Такой же смысл заложен и в так называемое «ертыш ерту» - разрывание материи на кусочки над покойником, распространенное в Лямбирском районе Мордовии. 

До самого погребения покойного нельзя оставлять в одиночестве –  и его, и вырытую могилу стерегут от злых духов. В исследуемых регионах  в доме после похорон нельзя гасить свет в последующие три дня, нельзя запирать двери. Считается, что после смерти человека, душа его продолжает посещать родной дом. Является она в образе бабочки, прилетающей, как правило, по четвергам. Из этих соображений запрещается трогать залетевших в дом бабочек, особенно в четверг, дабы не нанести вред душе покойного.

Выносят умершего из дома вперед ногами с большой осторожностью, чтобы не задеть косяк двери, иначе дом может стать «беспокойным». Весь путь к кладбищу покойного несут вперед головой, чтобы «не запомнил обратной дороги». При уборке дома полы начинают мыть с порога. Одежду, принадлежавшую покойному, развешивают после стирки не переворачивая. Все эти действия подчеркивают то, что у живых и мертвых разные дороги, которые не должны совпадать.

Сразу после выноса тела из дома полагается раздать милостыню в виде муки и соли трем бедным старушкам, объяснением которому является обеспечение пищи покойному до поминок. Распространенное у многих татар поверье о курице, расклевывающей личинки паразитов, появляющихся на разлагающемся теле, известно и здесь. Поэтому существует обычай давать милостыню живой курицей, что стараются успеть сделать еще до похорон. 

С приходом смерти в дом вокруг остальных членов семьи создается новый, несвойственный и уже поэтому опасный, угрожающий их жизни локус, пребывание в котором требует от них предельной осторожности и соблюдения некоторых правил. Сюда можно отнести очистительную магию, которая в похоронном обряде принимает наиболее выраженную форму. Печь по свидетельству многих поверий – место обитания «душ», и вместе с тем печь выполняет функции «очищения от смерти»: к ней прикасаются, вернувшись с похорон; ее должны затопить сразу после выноса умершего из дома. На данный обычай, зафиксированный у татар Саратовской области, возможно, повлияло полиэтническое окружение (славянские, финно-угорские народы). Но этот вопрос требует дальнейших исследований.

У татар, проживающих в Мордовии, есть еще один, малораспространенный обычай, известный как «фидия йөртү» - обряд отпущения грехов (аналог данного обряда существует у татар, проживающих в Республике Мари-Эл под названием «дәвер сөрү»). Смысл данного обряда заключается в том, что два человека, мулла и кто-нибудь еще, усевшись напротив, передают друг-другу мешочек с пшеницей. При этом они ведут разговор о замаливании грехов покойного – мулла перечисляет возможные грехоподобные поступки, совершить которые мог при жизни усопший, а сидящий напротив него человек должен говорить «Риза булып алдым, һава итеп кайтарамын», что в переводе звучит, как «Взял с согласием, возвращаю воздухом». Количество передач мешочка зависит от пола и возраста умершего. Для мужчины исходным берется возраст 12 лет – время начала совершения одного из заповедей ислама «намаз», для женщины – 8 лет. Пшеницу же потом высыпают на могилу покойного, чтобы ее птицы склевали. Пшеница в описанном обряде выступает в роли добрых поступков, тяжесть которых должна перевесить  на весах добра и зла.

По широко известному у многих народов поверью, особенно тяжело умирают те, кто при жизни знался с нечистой силой. В таких случаях, по словам информанта  Посяевой М.А. из деревни Черемишево Лямбирского района Мордовии, в былые времена страдающему в муках смерти подавали в руки веник или кошку, после чего тот испускал дух. Интересен тот факт, что и на сегодняшний день кошка, в представлении местных жителей, является неким связующим между миром живых и мертвых. Поэтому в доме с покойником принято прятать кошку в подпол, чтобы «пир» (демон) мертвеца не перешел в нее.

Представления об особых качествах мертвого тела, о магических свойствах его самого и всего, что с ним соприкасалось, послужили основой формирования принципов его нейтрализации и использования, которые заключаются во вредоносной практике нанесения порчи (могильной землей, водой, которой мыли покойника, иголкой, использованной для шитья савана и т.д.). Наряду с вредоносным влиянием данных предметов,  известно также их использование в положительном плане. Например, мыло, использованное при мытье покойника, обладает излечивающими качествами. Оно также может пригодиться и для усмирения распускающего руки мужа. В пользу воды, которой мыли покойника, отозвалась информант Киримова М.Ф. из Саратовской области, заметив, что человеку,  больному эпилепсией рекомендуется выпить именно этой воды. Магические свойства присущи и могильной земле, так как, насыпав ее на постель охладевших друг к другу супругов, можно добиться их сближения. Представления человека о пути попадания в потусторонний мир связаны с «сират күпере» (мост из тонкой нити над огненной пропастью, через который должен пройти любой умерший мусульманин). Поверье гласит, что использованные при шитье савана иголки превратятся в палки, оперевшись на которые он и пройдет через пропасть. Именно поэтому в доме покойника принято раздавать иголки каждому присутствующему.

Основная функция похоронно-поминальной обрядности у татар исследуемых регионов – способствовать переходу в «иной мир», обеспечить достижение «вечной обители» в иной форме существования.  Поминки справляют на третий, седьмой, сороковой, пятьдесят второй дни и через год после смерти. Варианты обрядовых действий в поминальные дни сводятся к альтернативе между трапезой и раздачей милостыни на помин. Застолье сочетается с раздачей милостыни. Раздают мелочь, вещи (мыло, полотенца, тарелки и т.д.).

Ряд элементов имеет локальное распространение. К примеру, в селе Яковлевка Базарно-Карабулакского района Саратовской области существует традиция каждый день водить муллу на могилу покойного в течение первого года смерти для прочтения необходимых молитв. Обязанности по сопровождению муллы берут на себя близкие родственники умершего, чередуясь через каждые сорок дней.

Подводя итог, следует отметить, что в ряду компонентов этнической культуры обряды и обычаи семейного цикла считаются весьма устойчивым элементом в духовной жизни народа. Они сопровождают человека на протяжении всей его жизни, отмечая основные этапы становления, развития его личности, изменений в его социальном статусе. Другими словами, вся жизнь индивида представляется последовательностью обрядовых действий, выстроенных элемент за элементом.

З.М. Арикеева